Паломничество в Израиль. Пилигримы и милость Божия

Вот и Эйлат. Египетскую границу мы переходим спокойно, а вот когда стали входить на землю Израиля, то произошёл инцидент. Вдруг раздались истошные крики: ”Назад, быстро, бегом!”. Мы, ничего не понимая, пятились со своими чемоданами в какой-то оторопи. Мимо нас вперёд промчались парни в военной форме. Мы стояли и ждали, оторопевшие от неожиданности. Потом всё стихло, и нас пригласили пройти вперёд. Оказалось, что при досмотре вещей у кого-то было обнаружено оружие, и переполох возник из-за угрозы теракта. Вся остальная процедура перехода прошла быстро, почему-то наши вещи не досматривали. На выходе уже ждал встречающий нас Саша, мы сели в автомобиль здесь же на набережной, на автобусной остановке. Мы в Израиле. Через неделю, всего через семь дней, которые растянутся для меня на всю оставшуюся жизнь, мы приедем сюда, на эту автобусную остановку, отягощённые впечатлениями, немного “измочаленные” длинной, долгой дорогой, и не очень мирно будем решать сиюминутные проблемы. Но это всё через неделю. А сейчас в комфортабельном авто мы едем вдоль Иорданской границы, далее почти по диагонали через Тель-Авив к Средиземному морю в Нетанию, курорт в Израиле, где мы должны переночевать в гостинице, утром встретиться с новой группой паломников, прилетевших из Москвы. Так всё и произойдёт позже, а сейчас едем уже совсем в темноте, кто-то дремлет, впереди Галя и Лариса ведут нескончаемый разговор с Сашей. У нас много долгих, не всегда лёгких переездов, от Нувейбы мы едем уже не менее шести часов. В Нетании ужинаем и спим в очередном отеле. Утром рано после завтрака выходим на набережную. Вот оно - Средиземное море, встречает нас не очень приветливо. Холодно, ветер, мы вновь одеты во всё самое тёплое. На море волны, белые барашки, пляж пустынен, купаться не тянет. У гостиницы ждёт автобус с вновь приехавшей группой. Мы здороваемся с новыми попутчиками, берём благословение у о. Иова, сопровождающего нашу новую группу, монаха Троице-Сергиевой Лавры, знакомимся с Павлом. Все семь дней он будет в Израиле нашим гидом, будет терпеть нашу неорганизованность, а мы будем отражать его финансовые претензии.

О. Иов корректирует маршрут, и мы едем в Кесарию, что по программе не предусматривалось.

Кесария находится на берегу Средиземного моря, город из белого камня был построен царём Иродом на очень красивом месте, украшен прекрасным царским дворцом. После разрушения Иерусалима Кесария стала самым значительным городом и резиденцией римских прокураторов. В византийский период город процветал, а после захвата арабами Кесария утратила высокий статус и превратилась в небольшой портовый город. В последующие войны город был сильно разрушен. Сейчас Кесария после археологических раскопок превращена в Национальный Парк.

По дороге нас застал сильнейший ливень, и мы приуныли, что придётся проезжать мимо. Но дождь прекратился, выглянуло солнышко, и вот мы на улицах этого старинного города. Мы сразу увидели полукруглое, высокое каменное строение-это была задняя стена древнейшего театра времён царя Ирода. Его сцена смотрела в сторону морских просторов, и мы по берегу моря, по его кромке, пошли к рифу, где высились колонны когда-то великолепного дворца. Погода была ветреная, и шагать по мокрому песку было трудновато, мы шли к пирсу, с которого апостол Павел взошёл на корабль и отплыл в Рим на суд кесаря, на суд, которого потребовал сам, как римский гражданин. Мы проходили мимо Амфитеатра царя Ирода, предназначенного для развлечений, для состязаний колесниц и спортивных соревнований, мимо общественных бань византийского периода и вышли к площадке храмов, где когда-то стоял храм в честь Рима и Августа, а позже христианская церковь и мечеть. Дом сотника Корнилия, само реальное существование которого перенесло нас из сегодняшнего дня во времена деяний апостолов. В этот дом пришёл апостол Пётр для проповеди Благой вести язычникам, и все слушающие крестились во имя Иисуса Христа. Перед нами оживали страницы Евангелия, оживали страницы истории времён Ветхого Завета. Здесь каждый камень мог быть свидетелем далёких событий, мог видеть Ирода, Понтия Пилата, апостолов, может быть, кто-нибудь из них и спотыкался об него. И море было то же, и чайки кричали так же. Чайки в Кесарии нас проводили, и чайки на море Галилейском нас встретили.

Из Кесарии наш путь лежал в Галилею, в места, где жил Спаситель, откуда вышел на проповедь, где и сейчас всё напоминает о Нём. И если после того, как мы пересекли границу Египта и очутились в Израиле и поняли, что попали за невидимой чертой совсем в иной мир, тоже восток, но восток европеизированный и со своей неповторимостью, то в Галилее мы вновь пересекли какую-то невидимую границу и попали в райский земной уголок. Здесь было тепло, светило солнце, и справа и слева от дороги раскинулись плантации мандариновые, банановые, апельсиновые. Везде зеленела трава, невысокие холмы были покрыты дубовыми рощами. Все пустыни, камни, суровые горы, ветер и холод остались позади.

На море Галилейском нас ждала большая лодка, и мы поплыли на ней по тем самым водам, по которым ходил Господь. Стал накрапывать дождик, мы вспомнили, как ученики Спасителя плыли здесь в грозу, и море штормило, и они боялись. Но дождь на нас не пролился, и сквозь тучки, внезапно разорвав их серость, вырвались три луча и осветили нам путь, проглянуло солнышко. Что это было? Конечно, красиво, но и значительно.

Чайки облепили нашу лодку, крича и требуя подачек. Им бросали хлеб, они подхватывали его на лету, громко кричали и носились вокруг нас как безумные. А на носу лодки стоял о. Иов и читал главы из Евангелия. Мы плыли, разглядывали далёкие берега, плыли мимо Вифсаиды, откуда родом были Андрей и Пётр, первые ученики Иисуса и будущие апостолы, мимо страны Гадаринской, где Спаситель встретил одержимого злыми духами, имя которым было “легион”, и исцелил его, послав “легион” в стадо свиней.

Очень трудно было совместить в себе две реальности - присутствие здесь Иисуса, событий евангельских и наше присутствие здесь и сейчас. Эту раздвоенность я буду чувствовать всё время в Израиле. Мне только в Москве удастся, в какой-то мере, освободиться от этого, издалека оказалось легче принять прикосновение к святыне.

Плыли мы долго и приплыли в очень “вкусный” ресторан, где нас кормили красиво и дорого. Мы ели рыбу, которую называют “рыбой Петра”, и она водится только в Галилейском море. Мы ели, и денег нам было уже не жаль.

Обратно ехали по берегу на автобусе мимо Голанских высот, пересекли место, где Иордан впадает в Галилейское море и приехали в Капернаум. Этот город был выбран Христом как центр Его мессианской деятельности, здесь Он часто жил, проповедовал и исцелял больных. Мы пришли в Белую синагогу, к развалинам 4-го века, но ещё раньше, именно здесь, проповедовал Христос, к дому апостола Петра, где Господь исцелил его тёщу, там же в Капернауме, мы молились в церкви Двенадцати Апостолов, выстроенной на месте дома, куда принесли расслабленного и спустили его постель через кровлю к ногам Иисуса.

В Галилее, пока мы ходили по святым местам, Христос был с нами везде, и в Табхе, куда Он часто приходил, когда хотел побыть один. Это место ещё связано с воспоминанием о насыщении пяти тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбами. Сейчас здесь выстроена католическая базилика, и камень, на котором Господь раскладывал хлеба, служит Алтарём. При реставрации пола была обнаружена мозаика пятого века, изображающая корзину с хлебами и двумя рыбами. Здесь же в Табхе мы пришли на гору Блаженств, место Нагорной проповеди Спасителя, читали Евангелие, смотрели с её склонов на Галилейское море, спустились вниз на берег, место явления воскресшего Христа апостолам, где Христос спрашивал Петра трижды: ”Любишь ли ты меня”? И сказал: ”Паси овец Моих, иди за Мной”. Мы сняли обувь и вошли в воду, набрали мелких камешков. Вот они сейчас передо мной лежат на тарелочке с изображением мозаики хлебов и рыб.

Ночевали мы в гостинице в Тивериаде, на берегу моря. Утром после завтрака едем в Верхнюю Галилею, сначала на гору Фавор, по берегу моря, среди зелёных полей, цветущих деревьев, мимо Магдалы, где жила Мария Магдалина, проезжали арабскую деревню, где живут израильские православные арабы. Арабская деревня - это каменные коттеджи на склоне горы, стоящие довольно плотно друг к другу.

На гору Фавор автобус проехать не может, и мы пересаживаемся в такси, таким извозом занимаются жители близлежащей арабской деревни, и поднимаемся на вершину, место Преображения Спасителя. Это высокая гора в виде огромного конуса. Мы приехали в греческий православный монастырь, в Преображенский Собор. Тихо ходим, смотрим иконостас, росписи, иконы, подаём записки, ставим свечи. Всё как всегда. Поём тропарь Преображения. И, конечно, здесь хорошо, поэтому “кущи” здесь выстроили и Православная и Католическая Церкви.

На обширном дворе монастыря мы садимся на скамейки, Перед нами высокая колокольня с часами. Солнышко светит, а по двору бегают кошечки, разные, белые и пёстрые, пушистые и все с большими серебристыми колокольчиками на красных ленточках на шее. Доверчиво прыгают на колени, просят ласки.

На выходе водители такси ссорятся, зазывая к себе пассажиров, это их заработок, а нам всё равно с кем ехать и суетиться не хочется.

Мы едем в Назарет к Иосифу и Богородице на место Благовещения. Здесь Архангел Гавриил принёс Благую весть деве Марии у источника, где молилась Дева. И вот:

                                                  “... меж голых стен, меж четырёх углов...

                                                   явился тот, чьё имя: Божья сила.

                                                  Он виден был, 

                                                  Он виден был меж голых стен,

                                                  меж четырёх углов...

                                                  И слово власти было на устах...

                                                  Он окликал Её тем именем земным,

                                                  которым мать Её звала, лелея в колыбели:

                                                  Мария! Благодатная Мария!...

                                                  “Ты зачнёшь во чреве,

                                                  И Сын родится от Тебя, и дашь

                                                  Ему Ты имя: Иисус-Господь спасает”...

                                                  “И будет Он велик,

                                                  и назовут Его правдиво Сыном

                                                  Всевышнего; и даст Ему Господь

                                                  престол Давида, пращура Его,

                                                  и воцарится Он над всем народом

                                                  избрания, и царствию Его 

                                                  конца не будет”

                                                  Сбываются слова обетований,

                                                  Он приходит - Тот, чьё имя чудно: 

                                                  Отрок, царственный побег

                                                  от корня благородного.

                                                  И прозвучал ответ:

                                                  “Се, Раба Господня;

                                                  да будет Мне по слову Твоему”

                                                  И Ангел от Марии отошёл

                                                                                                    С. Аверинцев ”Благовещение”, отрывки.

 

И мы стоим у источника “меж голых стен, меж четырёх углов”. Наклонившись низко к источнику, набирает воду о. Гавриил, монах из Сретенского монастыря, и помогает это сделать нам.

В Назарете прошли детские и юношеские годы Христа, здесь Он плотничал вместе с Иосифом, здесь пил и ел у семейного очага, сюда возвращался из Иерусалима. На месте дома Иосифа и Марии построена католическая церковь Благовещения Богородицы.

В Кане Галилейской мы приехали в Церковь в честь первого чудотворения на брачном пире, где Иисус превратил по просьбе матери воду в вино. Это греко-православный храм. В нём стоят два каменных сосуда, подобных тем, о которых упоминается в Евангелии от Иоанна.

Мы покупаем вино в магазинчике напротив, выбираем, пробуем, немножко торгуемся. Это свадебное вино и придётся ему полежать до случая брачного пира. Передо мной стоит сейчас маленький кувшинчик для вина из Каны, напоминает о паломничестве.

На обратном пути заезжаем в Русскую Духовную Миссию в Магдале. Темнеет. Храм во имя равноапостольной Марии Магдалины закрыт. Около Храма растут апельсиновые деревья. Большие оранжевые плоды во множестве лежат на траве у наших ног, некоторые уже с подгнившими бочками, хочется взять, но никто, конечно, не осмелился. В парке Миссии две купальни с целебной водой, они открыты, вода в них тёплая, и многие из нас с удовольствием окунаются и плавают, смывают дневную усталость. Едем в гостиницу, ночуем, а утром уже со всеми вещами уезжаем из Галилеи, благодатного края. Перед сном покупаем у Павла крещальные рубашки для погружения в воды Иордана. И утром приезжаем на Иорданит, место, специально оборудованное для крещения на Иордане, но это не место крещения Христа. Иорданит на земле Израиля, и здесь крестят оглашаемых, воцерковляющихся людей в течение всего года, а там, где крестился Спаситель, сейчас проходит граница с Иорданией, и границу открывают для омовения два-три раза в год, по большим праздникам. На Иорданите есть комнаты для переодевания, аккуратные ступеньки в воду. Вода чистая, плавают рыбы. Я не рискую окунаться, а многие наши пилигримы в белых рубашках гуськом спускаются к воде и плавают. Я берегу силы на Крещальный сочельник на праздник Богоявления. Уезжаем в Иерусалим.

 

У нас первый ночлег в Иерусалиме, четвёртый день в Израиле и одиннадцатый день нашего паломничества. Усталость есть, но воодушевление тоже есть. Завтра Крещальный сочельник, Крестный ход до места крещения Господа на реке Иордан Иоанном Крестителем, молебен, великое освящение вод и омовение в водах Иордана. Это центральный день нашего паломничества. А сегодня вечером мы с Ларисой и Катей в нашем номере гостиницы говорим о таинстве крещения, об обетах, которые мы даём Господу в этом таинстве. Мы говорим о том, с чем каждый из нас пойдёт на этот праздник, что мешает исполнению этих обетов, на какую глубину покаяния можем “подняться”, чему открыть сердце, чтобы этот праздник не превратился в бездумный обряд. Хочется быть по-настоящему живыми в этой жизни, а не марионетками своих чувств, своих реакций на жизненные ситуации, чтобы открыть в себе скрытые источники мира, любви и свободы.

Я задумалась, подумать есть о чём. Паломничество оказалось сложным не только физически. При тесном общении в нашей сегодняшней жизни, в разных непростых для меня ситуациях, проявились неожиданно снова мои детские комплексы, которые мешают миру в моём сердце и нормальному общению. Вот с этим я шла на Иордан, прося Господа помочь мне, омыть меня святыми крещальными водами Иордана, шла я со слезами, печалью, усталая от себя. Я не просила меня освободить от физической боли, от несвободы физической, здесь мне помогали таблетки, я умоляла помочь мне освободиться от внутренней несвободы духа, от обидчивости и неправды моих тяжёлых эмоций, которые, оказывается, лежат ещё на донышке души и мешают жить, и делают меня слабой и зависимой.

Раннее утро, мы собрались в вестибюле гостиницы, ждём автобус, а я всё плачу. Что это? Обиды, жаление себя? Нет, это моление о помощи, это взывание к Господу из глубины. И вот мы едем, едем на границу с Иорданией, едем к святому месту Крещения Спасителя. Автобусов целая вереница выстроилась на шоссе перед шлагбаумом. Не пускают. Ждут приезда Патриарха Иерусалимского. Мне тяжело, идти далековато, накрапывает дождь. Очень одиноко на душе. Справа и слева от шоссе, где стоят наши автобусы, заминированные поля, колючая проволока, солдаты с автоматами, военные машины. Но вот путь открыт. Духовенство собирается у стен монастыря Иоанна Крестителя для Крестного хода. Я не жду, и потихоньку двигаюсь вперёд к Иордану, идти где-то с километр, а, может быть, и больше. Впереди далеко виден золотой купол Храма, но это уже на иорданской стороне, на другой стороне реки.

Начинается торжественный Крестный Ход, старинный, традиционный церемониал. Я останавливаюсь и жду процессию. Раздаётся бой барабанов, звуки труб, и первыми появляются скауты, молодые люди и совсем ещё мальчики в серых форменных костюмах с флагами, знамёнами, марширующие под бой барабанов и отчаянно - призывное пение труб. Дождя нет, выглянуло солнце, трубы сверкают золотом, барабанные палочки мелькают в руках барабанщиков. Скауты постарше несут разноцветные стяги. За скаутами идёт Патриарх Иерусалимский, а за ним торжественно идёт огромная процессия духовенства, епископы, священники, и другой церковный люд, а уж за ними идём мы, паломники, разноязычные, тысячи пилигримов со всех концов земли, все одинаково радостные и устремлённые к Иордану. Здесь единение, один порыв, одна радость встречи с Господом Спасителем.

Подходим к Иордану, его воды медленно текут вправо. Река не широкая, вода не прозрачная, желтовато-охристая, такого же цвета, как горы в Иорданской пустыне, берега крутые, заросшие тростником, кустарником и деревьями. На другой стороне Иордана тоже паломники, христиане, но их не так много, несколько сотен, а здесь, рядом с нами - тысячи. Другой берег тоже крутой, заросший, от Храма к реке ведут широкие ступени.

Мы стоим у барьера наверху, не спускаемся вниз. Патриарх служит молебен, с другой стороны реки служит епископ Иорданский. Потом они вместе спускаются к реке и бросают одновременно в воду на верёвках кресты и цветы. Иордан забурлил, его жёлтые воды заволновались. Над Иорданом полетели белые голуби. Мы поём тропарь праздника. После этого люди в крещальных белых рубахах, мужчины и женщины, стали погружаться в эти освящённые воды. Солнце светит, тепло, ветра нет. На берегу у воды суматоха. Я не спешу, отпускаю сестёр окунаться, сижу уже внизу на стульчике, берегу вещи.

Когда шёл молебен, мимо меня пробежали мальчики, и неожиданно мне на колени упал маленький складень, в нём два образа-Спасителя и Вифлеемской Божьей матери. Это подарок и утешение, только на этой иконе Богоматери у неё на губах нежная улыбка и тихая радость, освещающая всех, кто приближается к Ней.

Наступает мой черёд идти к Иордану. Я тоже в белой крещальной рубашке по тростникам спускаюсь вниз к воде, три раза окунаюсь, и вылезти сама не могу, высоко. Протягиваю руки вверх, прошу помощи. За одну руку меня тянет наш православный священник, за другую - солдат с автоматом. Я счастлива, свершилось, я смогла.

Обратный путь к автобусу уже спокоен и нетороплив. Рюкзачок с моими вещами несёт о. Гавриил, мы с ним подружились. В гостинице нас ждёт обед и отдых. Вечером, в ночь, мы пойдём на праздничную литургию в Храм Гроба Господня в Старом городе. А сейчас готовимся к исповеди и причастию, о. Иов принимает исповедь. После неё мы с Катей читаем молитвы последования к святому причащению. Я читаю, и всё внутри у меня трепещет, страшно прикоснуться к Гробу Господа, быть на Голгофе, как это возможно мне недостойной и грешной, осознать это, вместить невозможно. Господи, очисть, допусти к Чаше в этом святом месте.

Выходим из гостиницы все вместе, всей группой. Быстро проходим арабский наш квартал. Нас просят быть внимательными и запоминать дорогу, все повороты, а их много. И вот мы идём вдоль стены Старого города, нас ведёт о.Иов, он торопится, ему опаздывать нельзя, т.к. он сослуживает на литургии. Дорога для меня трудная, ступеньки на тротуаре, и всё время в горку, да ещё темп передвижения совсем не мой. Меня подхватывает о. Гавриил, и всю дорогу подтягивает, чтобы я не отстала. Входим в ворота Старого Города, много огней, ярко освещены улицы, но это только поначалу, далее идём узкими, каменными улицами-коридорами, запомнить дорогу невозможно. И вот мы выходим на Святой двор перед стеной Храма, перед его каменной громадой, и входим в Храм. Перед нами каменная плита, на которую было положено тело Спасителя после снятия с Креста. Слева проход в центральную часть Храма, где находится пещера Гроба Бога нашего, Иисуса Христа. К нему стоит очередь для поклонения. Внутрь пещеры к Гробу пропускают маленькими партиями. Командует грек, резко и громко отсчитывает очередную партию. Мы встаём в очередь, и я оглядываюсь. Гроб Господень расположен в центре круглого Храма-Ротонды, по периметру стоят тёмные колонны. Горят свечи, света немного, полумрак. Храм очень высок, его купол теряется где-то вверху. Где я? Что со мной? Осознаю ли я, где нахожусь? Нет, не осознаю, трепет внутри меня и в то же время отрезвляющие резкие окрики грека возвращают в реальность, неблагоговейность происходящего. Где будет литургия ещё неизвестно, здесь ли, или в Храме Голгофы, что находится здесь же, под этой крышей.

Подходит моя очередь, я прохожу внутрь пещеры, Вот Он - каменный Гроб Спасителя. Я целую Его. Что я чувствую? Я не знаю. Я на коленях, хочется плакать, просить прощения за себя, за всех нас, за жестокость, за Его одиночество и тогда, и сейчас. Резкий окрик заставляет нас торопиться, путает мысли. Покидаем пещеру. Узнаём, что литургия будет в верхнем Храме, на Голгофе. Литургия там служится очень редко, но сегодня праздник. Поднимаюсь наверх. Я на коленях перед Голгофой. Чтобы дотянуться до места под алтарём Голгофы, где был когда-то Крест Спасителя, нужно почти лечь на пол, встать после этого мне трудно. Сверху слышу: ”Вам помочь”? Крепкие руки помогают мне подняться. Передо мной священник. Я благодарю, и он благословляет меня, нахожу себе место на скамейке, народа ещё мало.

Впечатлений так много в этот день обрушилось на меня, что я не успеваю за ними, я немного как бы отупела. Я смотрю на распятие Христа и изнемогаю внутри себя от невозможности проникнуть в глубину всего того, что здесь происходило в те далёкие трагические времена, что здесь у Креста стояла Божия Матерь, и что было с Её сердцем? Мы здесь сидим, смотрим на огни Голгофы, на Крест, мы принесли сюда всю свою скудность и жестокосердие, и всю тьму и свет нашей жизни. Господи, прости нас грешных, и позволь причаститься Твоему Святому Телу, и Твоей Святой Крови, как Ты заповедал нам.

От престола нас ничего не отделяет, кроме наших грехов и немощей. В Храм входит духовенство, много, много священников, одежды светлые, очень красивые. Служит литургию Патриарх Иерусалимский Феофил третий. Звучит возглас-начало литургии. Нам удаётся следить за молитвенным ходом службы. Лариса рядом. Прочитана молитва перед причастием, выносят Чаши, мы причащаемся. Господи, милости Твоей нет предела. После службы мы собираемся все у входа в Храм, и вместе возвращаемся в гостиницу. Идти уже легко, можно и под ноги посмотреть на старинные каменные мостовые, на пальмы у стен Старого Города, на фонари, освещающие эти стены. Время половина четвёртого утра, скорее спать, впереди ещё много, много чего нас ждёт в нашем таком трудном для меня, но таком значимом паломничестве, и дальнейшие трудности заставляют меня помнить, что Христос стучится в сердце не только радостью и благодатью, но и скорбями. Всё. Сплю!

После крещения на Иордане “Иисус возведён был Духом в пустыню, для искушения от диавола, ...берёт Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу и говорит Ему: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: “Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи”. Тогда оставляет Его диавол, и се Ангелы приступили и служили Ему. (Мф.4,1,8-11)

И мы на следующий день после праздника Богоявления на Иордане приехали в Иерихон к горе Искушения, ещё её называют горой Сорока Дней, где Христос постился после  своего крещения, приехали в монастырь Искушения на этой горе. Гора очень высока. Монастырь не на самой вершине, немного ниже, но, всё равно, очень высоко. Его стены, купола церквей вырастают из громады скалы и почти сливаются по окраске с горой. Кто-то из группы пошёл наверх пешком, а мы поднимаемся на фуникулёре. Скрипят натянутые тросы, раскачивается наш вагончик, мы медленно ползём вверх и вверх к монастырю. Над нами солнце и голубое небо, вниз смотреть страшновато, голова кружится. Вдоль горы по переходам и ступенькам идём к монастырю Мы так медленно поднимались и шли, что остальная группа встречает нас уже там, наверху. Перед нами распахиваются просторные помещения, одно за другим, вырубленные в скале, Храм, Часовня, где мы поклонились “камню поста Иисуса”, пещера, где пряталось Святое семейство при бегстве в Египет, переходы, коридоры. Везде много икон, мерцает свет лампад. В монастыре один единственный монах-смотритель, встречает паломников, следит за порядком, продаёт открытки и разные поделки своих рук и светлые камешки этой скальной породы. Через светлый коридор мы выходим на балкон. Балконы монастыря висят над пропастью на огромной высоте. Перед нами раскинулся Иерихон. Всё залито солнцем. Внизу под нами ущелье, складки холмов, провалы, свет и тень. Мы видим шоссейную дорогу, ангары, какие-то площадки, строения. Горы и холмы светлые, земля под ногами того же цвета. Внизу идёт обычная жизнь, куда-то едут редкие машины, стоят автобусы, люди заняты обычными повседневными делами. И это здесь, куда был вознесён Господь, Он обозревал эти белые горы вдалеке, эти холмы, видел землю охристо-жёлтого цвета Иудейской пустыни, Дух Его витал над этими просторами.

Обратно мы спускаемся пешком, идти легко. Есть о чём подумать, о своих искушениях, ведь искушает нас тот же искуситель, что искушал Господа. Господь выдержал. А мы? А я?

Наш автобус движется по Иудейской пустыне в монастырь Георгия Хозевита, подвижника пустыни. Где-то вдалеке виднеется Мёртвое море, к которому нам так и не удастся подъехать, время года - ранняя весна. Безжизненная пустыня оживает, зелёная нежная травка пробивается сквозь твердыню камней, и пустыня уже не кажется мёртвой и безжизненной, и жаль, что мы не увидим её в ярком убранстве расцветших маков и цветущих кустарников.

Первый монастырь на этом был построен в пятом веке сирийскими монахами и стал святым местом паломничества, поскольку был соединён с гротом, в котором Илья Пророк скрывался, по преданию, три года, и где кормили его вороны. Согласно ещё одной, более поздней традиции, монастырь был построен в месте, принадлежащем родителям Богородицы, Иоакиму и Анне.

Дорога круто поднимается в гору, всё выше и выше. Шоссе узкое с крутыми поворотами, автобус большой, длинный. То справа, то слева глубокие провалы ущелья. Мы поднимаемся, хребты гор вырастают перед нашими глазами, а наш гид Павел советует: “Не смотрите вправо”, потом: “Не смотрите влево”. И вот мы на самой вершине, автобус останавливается на площадке, выходим. Мы поднялись так высоко, а монастырь находится так далеко внизу, в глубоком ущелье между голыми горами, и пешая дорога к нему вновь идёт уже вниз и вниз на самое дно пропасти. Я иду со всеми, несу свой стульчик, хочется увидеть монастырь хоть издалека, пока же он не виден ниоткуда. Я не знаю, как далеко идти, как глубоко спускаться, главное, как буду подниматься обратно. Но пока иду. Прохожу всё новые повороты, всё ниже и ниже. Слева от меня - склон горы, справа - глубокий обрыв куда-то вниз, и только совсем невысокий каменный барьер отделяет от пропасти. Наконец, после очередного витка я увидела монастырь далеко внизу в скале. Кажется, что он висит в воздухе. Дорога туда бесконечна, и я понимаю, что спускаться ниже - это уже свыше моих сил. Сажусь на стул, отдыхаю, смотрю на дорогу, на горы, на монастырь, на небо. Тихо. Все ушли. Лариса отстала ещё раньше. Я одна. Хочется разглядеть всё, что вокруг меня. Где-то рядом Мёртвое море, здесь же - вздыбленные жёлтые, огромные горы, голубое небо и провал ущелья. Я сижу, слушаю тишину, наполняюсь ею, душа отдыхает от суеты. Не хочется двигаться. Ветра нет, солнце припекает ласково, всё застыло в покое. Но, оказывается, я не одна. Ко мне подъезжает бедуин на ослике и начинает меня тормошить, начинает уговаривать сесть на осла, чтобы ехать или вниз, или вверх, ему всё равно, лишь бы что-то заработать. Я не хочу на ослике ни вниз, ни вверх. Мы смешно препираемся, тем более что он не знает русского, а я ни арабского, ни английского. Наконец, я уже сержусь, поднимаюсь и решительно иду сама вверх. Иосиф отстаёт и начинает спускаться вниз, именно там ещё находятся объекты его устремлений и надежд. Я не оправдала их.

Тихонько поднимаюсь вверх, но идти на площадку к автобусу не хочется. Я снова останавливаюсь и сажусь, и вновь смотрю, слушаю, отдыхаю. Через ущелье, на другой его стороне, от монастыря вдоль горы проложена тропа,  это очень далеко от меня. Тропа обозначилась более светлой полосой на фоне горы. По тропе движется тёмная фигура, человек. Кто он? Монах монастыря или это женщина, может быть, где-то в горах селение бедуинов или скит? Я смотрю, как движется, как идёт эта тёмная фигурка. Куда? Какие дела и заботы у этого человека? Я не отрываюсь, смотрю долго, пока он не скрывается за поворотом. Я представила себя на этой тропе, в этом одиночестве, в незнакомом мне мире, куда здесь можно идти, как здесь живут люди, чем они живут? Это совсем другой мир, другая для меня планета, где мне хорошо вот так сидеть и быть только гостем, увезти в памяти эту тишину и покой, величие пустыни, величие жизни и смирения отшельника. Тихо. И вдруг где-то в горах раздаются выстрелы, канонада, тишина взрывается, эхо гулко разносит звуки. Потом тишина и вновь пальба, выстрелы. Я начинаю подниматься вверх, наша группа ещё где-то внизу. Наверху стоит Лариса и около нашего автобуса военная машина с израильскими солдатами. Я не видела, но Лариса рассказала, что после выстрелов, приехали военные и бульдозер, который расчистил от завалов дорогу куда-то в горы, в сторону выстрелов, одна машина проехала, и вновь дорога была завалена землёй и камнями. Снова стало тихо, но покоя здесь нет. Арабы вынесли стол, на нём разложили для продажи фрукты. Приехал ещё автобус с паломниками, это греки, среди них много очень пожилых женщин с палочками. Они подходят к краю, заглядывают вниз, видят крутой, бесконечный серпантин и не решаются идти дальше. В это время показываются наши паломники, о. Иов, о. Гавриил и Наташа верхом на осле, его за уздечку тянет вверх Катюшка. Картинка. Мы садимся и уезжаем. Позже мы узнали, что была стычка переселенцев на палестинской земле, не желающих покидать свои дома, с войсками Израиля, т.е. евреи воевали с евреями. В результате этих событий Хеврон был закрыт для паломников, и мы на следующий день не смогли быть около Мамврийского дуба, куда пришёл Авраам и поселился у дубравы Мамре, где явился ему Господь, предрёк рождение сына у престарелой Сарры, что и исполнилось. Мы не смогли поклониться в Хевронском храме надгробию Авраама и Сарры, Исаака и Ревекки, Иакова и Лии. В Хевроне помазали на царство Давида, здесь родились у него сыновья, здесь же плакал он над гробом военачальника Авенира. Более семи лет царствовал в Хевроне Давид, отсюда пошёл на Иерусалим, и в Иерусалиме правил Израилем ещё тридцать три года. А сейчас в Израиле война, и в сердце боль от разделения и раскола, которые мы видим почти на каждом шагу. Люди никак не могут поделить между собой эту святую Землю. Боже, прости нас грешных.

Мы вновь в пустыне Иудейской, называемой так же пустыней Святого Града, едем вдоль иорданской границы по шоссе, где слева тянется колючая проволока и желтые таблички с предупреждением о минных полях, мы едем в один из древнейших монастырей Палестины. Он был построен преподобным Герасимом в 455году. От Иордана его отделяет расстояние не более километра. Преподобного изображают вместе со львом, которого св. Герасим исцелил, и лев стал неразлучным спутником и помощником старца.

Мы подъезжаем к монастырю. Он похож на небольшую крепость в пустыне. Стены сложены из тёсаных кирпичей, Вокруг много пальм и зелени. Над монастырём возвышается голубой купол главного храма, в честь св. Герасима. В центре монастыря очень уютный совсем небольшой двор, вокруг него в два этажа расположились кельи с выходами на общую веранду по всему периметру, которая в летние жаркие дни защищает внутренние помещения от солнца, даёт тень. На середине двора растёт дерево и около него стоит икона преподобного, справа лавочки, магазинчики со всякой церковной утварью, слева стулья, стол, где нас встречают бокалом холодной воды, а потом угощают чаем, кофе, сладостями и сухофруктами. И тут же расположилась ажурная лестница, ведущая на второй этаж ко входу в храм. В храме три придела. Центральный освящён в честь св. Герасима, правый в честь св. Ефимия, монастырь которого находился ранее неподалёку, и левый придел посвящён свв. Зосиме и Марии Египетской, которая прожила в Иорданской пустыне сорок семь лет в молитвах, покаянии и служении Господу.

Церковь выстроена над пещерой, где по преданию апостольских времён останавливались на ночь во время бегства в Египет Пресвятая Богородица с новорождённым Богомладенцем и св. Иосифом. На всём протяжении нашего путешествия по Египту и Израилю мы везде встречаемся с местами присутствия Святого семейства. Память людей благоговейно хранила эти события. Вот и сейчас мы входим в полутёмный храм-пещеру. Там царит большая икона Богоматери с младенцем на руках, Млекопитательница. Тихо, очень тихо здесь, хоть на стульях сидит много молящихся. И мы молимся, и благодарим и славим.

Мы снова выходим на монастырский двор на яркое солнце. Все внутренние волнения и беспокойство покидают меня. Это святое место, намоленное за много столетий. Совсем недалеко отсюда колючая проволока и минные поля на границе с Иорданией. Мира нет, идёт война. А здесь молятся за всех людей, здесь свои сердца отдают Господу не только монахи, но и каждый, кто приходит сюда поклониться Святыне. С далёких времён шли русские люди, невзирая на опасность и искушения шли на Святую Землю, чтобы прикоснуться к евангельским истокам на земле, освящённой земной жизнью Спасителя Иисуса Христа, шли и сейчас идут, чтобы напитаться вновь великими смыслами жизни, служения, любви с надеждой в сердце, потому, что

                                                  “Всё у Бога возможно

                                                  и милость Его шире неба,

                                                  милость выше созвездий,

                                                  милость глубже преисподней,

                                                  милость - без меры и предела,

                                                  но, вмести её в твоём сердце.

                                                  ...ты видишь, земля всколебалась,

                                                  шумят, воздымаются волны,-

                                                  но Ты властен, как встарь, вести нас

                                                  через самое сердце пучины.

                                                                                                    С.С. Аверинцев.

 

В Хеврон нас не пустили, а в Вифлеем мы сегодня едем. На контрольном пункте на границе у нас проверяют документы, и нам разрешён въезд на палестинскую территорию. Паломников пропускают, а вот гражданам Израиля въезд туда запрещён, и у нашего гида Павла могут возникнуть трудности, но он умело их избегает. Мы вместе едем в Вифлеем, место рождения Спасителя. В 4-ом веке св. Еленой над пещерой Рождества была выстроена базилика, развалины которой находятся под зданием современной базилики. Базилика огромна, сорок колонн тёмного мрамора расположены по обе стороны от центра. Мы спускаемся в грот Рождества. Рождественская Вифлеемская Звезда золотом обрамляет отверстие, соединяющее грот с пещерой. Над Звездой горят паникадила. Крест и Голгофа впереди, а здесь Рождество - это Путь земной жизни Спасителя от Вифлеема до Голгофы. Голгофа совсем рядом, здесь недалеко в Иерусалиме. И Рождество, и Голгофа - это радостный и скорбный звёздный час всей человеческой истории, без них не было бы Воскресения, Пути Спасения.

О. Иов, как и всегда, читает евангелие, мы слышим такой знакомый евангельский текст, стараемся другими глазами увидеть этот грот, стены и мыслями перенестись в простоту и кажущуюся обыкновенность расположившегося здесь Святого семейства. А недалеко от Вифлеема, в современной арабской деревне, находится Поле пастухов, где Ангел возвестил им о рождении Христа-Спасителя. С давних времён празднование Рождества Христова начиналось отсюда и заканчивалось в базилике Рождества в Вифлееме. Сейчас здесь большой Храм, т.к. очень много паломников приезжает со всех концов земли на праздник Рождества.

Здесь же в деревне мы пересаживаемся в маленькие микроавтобусы, чтобы ехать в Великую Лавру Саввы Освящённого, игумена Великой Лавры и архимандрита всех отшельников Святой Земли, расположенную в самом сердце Иудейской пустыни.

Так случилось, что свой крестный путь Савва начал уже в восемь лет в монастырском приюте. Строгое общежитие формировало отрока по своим законам, законам смирения и послушания. Через десять лет Савва принял постриг, получил благословение безмолвствовать, а потом пришло время, и Ангел привёл его в ущелье Кедрона, в пещеру, в окрестностях которой был позже основан монастырь. Савва стал принимать всех приходящих к нему. Монахи строили крепость, вручную вытёсывали каждый камень, на руках его поднимали. Чудесным образом была обретена просторная пещера, монастырская первая церковь, дарованная монахам. На 53 году жизни Савва был рукоположен в священники и стал игуменом созданного им монастыря, а ещё через 3 года он стал архимандритом всех отшельников пустыни Иорданской. И сорок лет он нёс крест священноначалия над пустынниками Палестины, получив прозвище Саввы Освящённого. Он прожил 94 года, из них 86 в отшельничестве и монастыре, который до сего дня продолжает  быть духовным центром православного монашества. И мы приехали к древним стенам монастыря Саввы Освящённого. По уставу преподобного Саввы женщин в монастырь не допускают. Наших братьев принимают монахи, а для нас выносят столик, на нём серебряный ковчег с мощами. Монах называет имена святых, которым они принадлежат. Мы отдаём дань поклонения святой жизни угодников. Нам приносят, как всегда в монастырях, воду, чай, сладости, дарят открытки с видом Лавры.

День жаркий, так светит и греет солнце, как ещё нас не грело оно в Израиле. Прозрачен воздух, сияет солнце, сверкают в его лучах склоны гор, обожжённые его летними лучами. Покой царит у стен монастыря и торжественная красота. Мы сидим, тихо разговариваем, пьём чай, греемся на солнышке. День воскресный, и из своего скита где-то в горах в монастырь спустился монах. Каждого из нас он с молитвой помазывает елеем, очередь к нему неспешно продвигается. Я подхожу к монастырской стене, прижимаюсь к ней щекой, молюсь, тихая молитва идёт из глубины сердца. Мне светло и спокойно, Господь отвечает тишиной внутри меня, и я благодарю за это слышание. Хорошо мне здесь быть.

Братья возвращаются к нам, и мы вместе идём по тропинке, огибаем монастырь, идём мимо отдельно стоящей башни, выстроенной Саввой для своей матери, которая в глубокой старости приняла постриг и некоторое время проживала за стенами монастыря, и уже сверху смотрим на Лавру. Отвесные обрывы окружают Лавру и падают в глубину к долине ручья Кедрона, который огибает Лавру Саввы Освящённого и впадает в Мёртвое море. Перед нами мощные крепостные стены. Сверху видны два синих купола за оградой - большой над храмом и маленький над часовней, местом погребения преподобного. Монастырь высечен в скале, он неприступен. Мы сидим на ограждении глубокого рва, смотрим вдаль, где находится Мёртвое море, смотрим на Лавру, на панораму холмов, строений, на изломы мощных крепостных стен, на башню Юстиниана, где монахи скрывались от набегов сарацинов. Когда-то здесь же могли сидеть и Савва Освящённый, и Иоанн Дамаскин, и Андрей Критский, проведшие в монастыре много лет.

На прощание нам дарят маленькие флакончики с освящённым елеем от иконы преподобного Саввы и с водой из источника Саввы. И ещё раз звучит во мне: Хорошо нам здесь быть.

Мы едем в Иерусалим, но проехать мимо Вифании невозможно, Христос часто здесь бывал. В Вифании жил Его друг Лазарь с сёстрами Марфой и Марией. Могила Лазаря четырёхдневного высечена в скале и глубоко вниз ведут крутые каменные ступени. Над входом в склеп – надпись: Лазарион. У этого входа плакал Спаситель о своём друге, и здесь было воскресение Лазаря из мертвых.

Усталые и переполненные впечатлениями мы приехали в гостиницу в Иерусалим. Завтра у нас следующий день паломничества, не менее насыщенный, чем все предыдущие дни.

Целый день мы ходим по Старому Городу, по бесчисленным христианским святыням, связанным с евангельскими местами, с проповедью и страданиями Христа. Это были церкви и монастыри православные, католические, коптские. Душе приходилось трудиться и трудиться, непросто в сутолоке среди толпы, под громкие мусульманские молитвы, несшиеся с минаретов многочисленных мечетей, среди ароматов готовящейся пищи здесь же на улицах, среди зазывал лавочек и магазинчиков, принять и удержать благодать. Нам это удаётся в тишине храмов, где мы могли молиться и что-нибудь пропеть, рождественский тропарь или величание Богородице в базилике св. Анны. У Овечьих ворот в Вифезде мы вспоминали об исцелении Иисусом парализованного. На Сионской горе, в горнице Тайной Вечери читали евангелие, и о. Гавриил не смог удержать слёз, так глубоко отозвалось сердце на события тех далёких и таких близких дней. В доме апостола Иоанна, в круглой ротонде на каменном ложе, перед нами было Успение Богородицы. О. Иов читал апокрифические тексты. Мы поклонялись Божьей Матери, Её материнскому подвигу, Её праведной жизни и смерти.

Крестный Путь Господа начинался в Претории, резиденции римского прокуратора. Здесь Понтий Пилат принял решение о казни Христа через распятие, и были произнесены слова приговора. Здесь римские солдаты издевались над Господом, надели на Него терновый венец и дали нести Крест. Так начался Крестный Путь Страстей Господних. Мы стоим на подлинной мостовой литостратона, это римская мостовая, служившая Форумом и рыночной площадью, где глумились над Спасителем. Мы идём Скорбным Путём, идём по узким, шумным улицам Старого Города в их сутолоке и неразберихе. Останавливаемся несколько раз - вот здесь упал Иисус, здесь встретил Мать, с этого места Крест понёс Симон Киринянин. Идём к Голгофе и Гробнице. Мы снова в Храме Гроба Господня, чтобы ещё раз поклониться Страстям Спасителя.

Храм сохранился со времён крестоносцев, а Ротонда, в которой находится Могила Христа, была выстроена при св. Елене и чудом сохранилась с тех времён. Гробница, изначально вытесанная в скале, облицована мрамором. В ней две комнаты. В первой стоит камень, которым была закрыта пещера погребения, а во второй-Сам Гроб Господа.

Внутри Храма находится много церквей и святых мест поклонения, связанных со Страданием и Воскресением Христа, это коптская, сирийская, армянская церкви, принадлежащие разным патриархиям. Как это всё живёт вместе? Разделение Святых мест по кусочкам? Соперничество? Обособленность?

Мы обходим всё внизу и поднимаемся в Храм Голгофы. Не продолжаем ли мы распинать Христа этим разделением? Нет единства Церкви, которую явил нам Спаситель. Мы выходим из Храма, официальная программа сегодняшнего дня закончена. Лариса в этот день ходила по городу без нас, по своей программе, у нас назначена встреча с о. Александром Виноградским в кафе «Самара» у Львиных ворот Старого Города, Лариса должна подойти туда же. У нас было время до встречи, и мы втроём пошли к Стене Плача. Сверяясь с картой, мы пришли на площадь Мечети Омара и вышли к Стене Плача. Стена Плача - священное для евреев всего мира место паломничества. Это сохранившаяся часть Стены от Храма Ирода. Конечно, здесь бывал Спаситель, ходил мимо этих стен. Все приходящие сюда обращаются с молитвой к Творцу, Единому для всех. Мы прошли к месту, где молились женщины, отдельно от мужчин. Что каждая из них и нас просила Господа? Отдельно, каждая о своём, а вместе все об одном и том же. Мы постояли у Стены, молча посидели на стульях и тихо ушли. Обратно шли верхом, поднялись по ступенькам на стену города, перед нами открылась панорама Иерусалима - долина Кедрона, Гефсимания, зелёные холмы и купола церквей. А справа от нас возвышался золотой купол Мечети Омара. По христианской и иудейской традиции это место связывается с жертвоприношением Авраама на огромной скале, находящейся в центре здания, и с Алтарём-жертвенником Иудейского Храма. По мусульманской традиции, - Магомет с этой скалы вознёсся на небо.

Мы удачно вышли к Львиным воротам города и сразу нашли нужное кафе. Лариса уже ждала, чуть позже пришёл о. Александр. О. Александр, русский православный священник, много лет живёт в Израиле, и посвятил свою жизнь на этой сложной земле спасительной проповеди, миссионерству среди арабов, евреев, русских,  и своим служением объединяет всех людей, несёт им евангельский свет Слова Божьего. “Местным юродивым” назвала его одна наша сестра, т.к. его служение здесь - это подвиг. За чашкой кофе мы отдыхали и разговаривали. Интересно было слушать о. Александра, о его жизни здесь, о прихожанах, о том, как он разговаривает с людьми везде, где только возможно говорить о Боге. Это может быть скамейка на улице, вот такое же кафе и всё, что угодно.

Была суббота, пришёл час шаббата, время покоя и молитвы. А на улице начался страшный ливень. Мы взяли такси и быстро приехали в гостиницу. Ужинаем. Отдыхаем. Завтра у нас последний день и наш отъезд.

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ В ИЕРУСАЛИМЕ, ОТЪЕЗД

Прощание с Иерусалимом у меня началось уже с утра этого последнего дня. Мы приехали в долину ручья Кедрона, берущего своё начало именно здесь в Иерусалиме. Эту долину называют ещё долиной Иосафата, где Господь по  старинному преданию обещал произвести Страшный Суд. А сейчас здесь светит яркое солнце, напротив через долину сверкает огромный золотой купол Мечети, мы стоим перед Храмом Всех Наций почти напротив Золотых ворот иерусалимской стены. Храм находится у подножия Елеонской горы в Гефсиманском саду. Гефсиманский сад. Евангельские образы и события встают перед глазами. Вот камень “моления о чаше” лежит около стен храма. Где-то рядом был взят под стражу на страдания и смерть Спаситель. А вот под этими оливами, которым более двух тысяч лет, могли лежать и спать апостолы, пока Господь молился у камня. Гефсимания, отсюда, по существу, начался Крестный Путь Христа. Поднимаемся в гору к монастырю св. Марии Магдалины, где покоятся в белых мраморных раках мощи Великой Княгини Елизаветы и инокини Варвары, затем идём к Гробнице Божьей Матери, здесь же похоронены родители Богородицы и Иосиф Обручник. На вершине Елеонской горы, на месте Вознесения Господа, стоит часовня, в центре которой на камне сохранился отпечаток ноги Иисуса, поэтому это место называют “Стопочкой”. О. Иов читает Евангелие, это чтение переносит нас в те далёкие события, помогает открывать сердце и прикасаться к вечному, страшному и прекрасному.

Мы покидаем Елеонскую гору и едем в Эйн Карем, гористый зелёный район Иерусалима, связанный с жизнью Иоанна Крестителя и его родителей Елизаветы и Захария.

Мы приехали в очень красивое место. День ясный, тёплый. Кто-то пошёл купаться к Святому Источнику, кто-то грелся на солнышке и отдыхал. Мы любовались окрестностями. Под ногами в зелёной траве распускались маргаритки, ирисы, цвёл миндаль. Воздух был душистый и нежный. Почти до вечера мы пробыли здесь, а потом уехали в Горненский женский монастырь, место, куда пришла Мария к Елизавете после Благовещения, на вечернем Богослужении молились вместе с русскими монахинями и послушницами. Уже совсем в темноте уезжали из монастыря. Я сделала свой последний снимок вечернего Иерусалима, залитого яркими вечерними огнями, вдалеке от нас на другом холме. Из гостиницы, совсем поздним вечером, как и на праздник Богоявления, мы идём на литургию в Старый Город, в Храм Гроба Господня. В Храме народа много. Сижу на стульчике совсем впереди, всё вижу, всё слышу. Всё духовенство в белых шёлковых одеждах, расшитых цветами. Очень красиво и необычно для нас. Алтарь и Престол находятся в пещере Гроба Господня. Служба торжественная. Усталости нет. Около меня стоит русский молодой человек, он бережно и трогательно помогает мне встать и сесть, когда я должна это сделать. Причащаемся в соседнем храме здесь же рядом. Я прошу пропустить нас вперёд к Чаше, чтобы мы успели вернуться в гостиницу к отъезду нашего автобуса. Затем последнее ”Прости” у “камня помазания”, и мы выходим из Храма Гроба Господня. Спокойно и дружно возвращаемся по гулким каменным коридорам Старого города, по пустынным улицам ночного Иерусалима в последний раз. И в четыре часа утра, когда ещё совсем темно, покидаем его. Я долго смотрю в окно автобуса на далёкие уже огни Иерусалима, и прощаюсь с ним. На душе светло и немного грустно. Впереди долгий обратный путь в Египет. Мы улетаем из Шарм-эль-Шейха.

На прощание о. Гавриил сказал нам с Ларисой: ”Спаслись бы вы, девки”!

Аминь.

 

      Паломничество в Израиль. Пилигримы и милость Божия